Во время блокады Ленинграда одной из главнейших задач стала маскировка всех жизненно важных объектов. Это потребовало от ленинградцев настоящего искусства. Горожане прибегали к таким методам, в которые в наши дни верится с трудом.
Во время блокады Ленинграда одной из главнейших задач стала маскировка всех жизненно важных объектов. Это потребовало от ленинградцев настоящего искусства. Горожане прибегали к таким методам, в которые в наши дни верится с трудом.
Спецкраска и консервированные деревья.
Общеизвестно, что одним из самых распространенных средств укрытия каких-либо важных объектов являются так называемые маскировочные сети с нашитыми на них кусками ткани, раскрашенными под цвет растительности. Однако мало кто знает, что обычная краска для «расцвечивания» таких сетей не годилась — существовали специальные фильтры, которые ставились на самолетах и которые «засекали» обычную краску. Враг бы сразу увидел, что парк — не парк, а руины — вовсе не руины, что все эти «объекты» — лишь нарисованные цветовые пятна. Для действительно эффективной маскировки нужна была специальная, так называемая недешифруемая краска.
До войны в Ленинграде был один маленький химический завод, выпускавший бытовые краски, растворители, закрепители. Теперь на нем было спешно налажено производство спецкраски. Но сразу же возникла другая проблема. Для убедительности в маскировочные сети вплетались настоящие ветви деревьев. Но они быстро увядали, и это фиксировалось аэрофотосъемкой. На помощь пришли ленинградские ученые-ботаники. Они разработали технологию консервирования срезанной растительности: теперь отломленные ветви, кусты и даже срубленные деревья на целый сезон сохраняли естественный цвет и вид! Маскировка города стала безупречной.
Город из фанеры
Однако весь город не затянешь маскировочной сетью. Кроме того, сети хороши только тогда, когда нужно имитировать массивы растительности. А если нужно для дезориентации противника изобразить жилую застройку? Можно, конечно, расписать асфальт цветовыми пятнами, имитирующими крыши домов. Так, например, делали в Москве осенью 1941 года. Однако эффективность такой маскировки крайне низка. Дело в том, что любое здание отбрасывает светотени, которые великолепно видны с высоты. Поэтому разрисовка асфальта не могла обмануть немецких летчиков. В Ленинграде маскировка города была не плоскостной, а объемной. Так, например, необходимо было замаскировать цеха заводов, которые из-за своих размеров резко выделялись из окружающей городской застройки. Для этого прямо на крышах цехов были возведены макеты зданий, создававшие иллюзию жилых кварталов! По длине и ширине эти макеты были как настоящие здания, только высота их была в несколько раз меньше. И, тем не менее, даже такие невысокие постройки создавали необходимые светотени, сбивавшие с толку немецких летчиков. Аналогичным образом маскировались и городские стадионы, которые из-за своих больших размеров могли послужить отличным ориентиром. На их территории были построены целые кварталы бутафорских домов из фанеры.
Купола растворили в небе
Однако в городе оставались многочисленные высотные доминанты: шпили Петропавловского собора и Адмиралтейства, Исаакиевский собор и т. д. Если их не «спрятать», то вся остальная маскировка города станет бесполезной. Решено было покрасить купола и шпили города серой краской — чтобы они сливались с цветом ленинградского неба. Сохранности памятников архитектуры это не угрожало — выяснилось, что с помощью специальных химикатов краску можно будет смыть, не повредив позолоты.
Самым трудным делом была маскировка шпиля Петропавловского собора. В ноябрьскую стужу 1941 года ленинградские альпинисты Леонид Жуковский и Михаил Бобров поднялись по лестнице внутри шпиля к наружному выходу. Дальше нужно было при штормовом ветре преодолеть еще 20 метров до фигурки ангела по внешней лестнице столетней давности, о состоянии которой не было никакой информации. Альпинисты сильно рисковали. Но, к счастью, все прошло благополучно. Михаил Бобров закрепил у основания ангела кольцо с тросом, при помощи которого потом, во время окраски, поднимались люди и материалы.
С Адмиралтейством ситуация тоже была непростая. Если большинство питерских шпилей и куполов были позолочены при помощи гальванопластики, то здесь тончайшие листики золота крепились на специальном клее. Красить их было нельзя. Поэтому за одну ночь сшили громадный чехол весом в полтонны, который бесстрашные альпинисты натянули на шпиль. Таким образом, были скрыты абсолютно все высотные ориентиры, которые могли бы облегчить врагу обстрел города.
Звуковой обман
Наряду с визуальной маскировкой обманывать врага помогал… звук. Осенью 1941 года Ленинградский фронт получил отряд звуковещательных станций, смонтированных на автомашинах и танках. Темной сентябрьской ночью эти станции доставили на заранее выбранный рубеж в районе Пулковских высот, где не было наших войск. Включили запись, имитирующую звук работы тракторов. Первые 15–20 минут было спокойно и тихо. Но через полчаса работы станции противник «клюнул» — открыл артиллерийский огонь, ориентируясь на звук. Опыт удался. Теперь Ленинградский фронт стал активно использовать этот необычный прием. Когда надо было отвлечь внимание немцев от района предполагаемого наступления, подразделение звуковой маскировки отправлялось на пустынный участок фронта. Там включались динамики, и создавалась иллюзия движения больших масс техники. Противник сразу же начинал активно обстреливать этот участок, полагая, что именно там и готовится атака. А наши войска наносили удар совсем в другом месте.
«Черная дыра»
Особенно много хлопот доставляло затемнение. В темное время суток весь Ленинград должен был представлять собой настоящую «черную дыру». Нельзя было дать врагу ни одного светового ориентира для бомбежки. Каждый житель города отвечал за стопроцентное затемнение своей квартиры. Проще говоря, прежде чем зажечь освещение, надо было плотно завесить окно одеялом. За состоянием затемнения следило домовое начальство, и даже за небольшую щель, сквозь которую пробивался свет, грозило строгое наказание. Осенью 1941 года, когда еще не было отключено электричество, во всех подъездах повесили синие лампочки, а окна лестничных пролетов выкрасили в зеленый цвет. В общем-то эти факты общеизвестны. Но далеко не все знают, что затемнять приходилось не только дома, но и… водоемы! Действительно, отстойные бассейны на крупных предприятиях, пруды вблизи важных объектов — все эти водные объекты давали различные блики, которые могли послужить ориентирами для немецкой авиации. Поэтому в такие водоемы засыпался специальный окрашенный порошок. Его частицы, слипаясь между собой, покрывали всю водную поверхность. Таким образом, удавалось не допустить опасных отблесков и отсветов.
Голливуду и не снилось! Невозможно не восхититься той фантазией, которую проявили ленинградцы в вопросе маскировки города. Охтинский мост, как и другие мосты, маскировали «под руины»: ставили деревянные бутафорские конструкции, которые не мешали движению транспорта, но создавали иллюзию разрушений. Вокзалы тоже выглядели внешне разрушенными, а в паре сотен метров от каждого из них сооружался ложный дублер. Ложным вокзалам немало доставалось во время налетов вражеской авиации, в то время как реальные вокзалы остались нетронутыми. Все рельсы, ведущие к настоящему вокзалу, были выкрашены защитной краской — чтобы блеск полированной стали не выдал хитрость наших маскировщиков. В черте города на Неве стояли боевые корабли. Например, эсминец «Опытный» находился у причала завода «Большевик». Так вот, завод и корабль ленинградские архитекторы замаскировали под жилой квартал! Бутафорская «улица» пересекала проспект Обуховской Обороны, территорию завода и корабль. Голливуду такое и не снилось! А другой боевой корабль — крейсер «Киров» — был закрыт маскировочными сетями, а вместо него неподалеку встал очень похожий фанерный дублер, который немцы яростно бомбили. За время блокады немцам не удалось уничтожить практически ни одного стратегически важного объекта. И основная причина этого — мастерски проведенная маскировка города. Невероятная изобретательность ленинградцев спасла город от гигантских разрушений…